Воспоминания (СИ). Страница 2

Остановился. Сердце стучало где-то в горле — сухом,

наполненном вязкой желчной горечью. Я положил ладонь на сырой серый камень. Имя билось внутри, норовя соскользнуть с языка. Но я заталкиваю его внутрь, я давлюсь им, не позволяя ему вырваться сквозь сжатые губы.

Я больше не назову это имя. Нет дороги назад.

Камень отзывается молчанием. Камень безмолвен, в нем нет тока жизни, лишь тлен. Я закрываю глаза и вдыхаю его. Тлен,

наполняющий мое тело, останавливающий сердце,

перехватывающий дыхание. Там внутри - тлен. Я больше не чувствую ее. Я знаю все до того, как увижу.

Жером позже скажет, что я кричал. Что ломал эту стену руками, разгребал камни и кричал. Не верю ему. Да и плевать…

Я помню, как вытащил ее из того разлома. В светлом свадебном платье, такая хрупкая и бледная. В ее руке зажат клинок, к которому я не могу прикоснуться. Все тлен… Все тлен…

***

Я смотрю на эту девочку и не могу оторвать взгляда. Стражи доложили, что в этом городке на краю Румынии зафиксировали выброс эфира. Ехать не хотел. Хаос настоял,

сказал, что мне пора развеяться, я стал слишком цивилизованным. Не знаю, что он имеет в виду. Возможно, век войн, произошедших во многом по моей вине. Или моему желанию? Мне хотелось крови, и я получил ее сполна…

Да, я стал цивилизованным, как и все мы. Надели дорогие костюмы, обзавелись быстрыми автомобилям и личными самолетами, выстроили комфортные дома. Оболочка меняется,

но не суть. Хаос практикует древние ритуалы, за это его сожгли бы в средневековье, Хэндар - социопат и убийца, а я…

Когда-то я был кровавым румынским князем.

Усмехнулся, рассматривая свои ладони с профессионально обработанными ногтями и массивным перстнем из платины.

Да, мы все примерили новую жизнь, вот только не всем она нравится.

Дориций уже несколько лет не появляется, я лишь чувствую,

что старик жив. Но в Башне его видят лишь изредка, когда древний зависает в воздухе, пугая служанок, или рассыпает песок в коридорах.

Я устал. Меня ничто не держит в этом мире, он не нужен мне. Стремительно изменяющаяся реальность, железо и стекло новой цивилизации. Все это мне чуждо. Хочется содрать с себя дорогой костюм, хочется… другого. Того, чего я уже никогда не получу.

Городок мне кажется серым и совершено неинтересным.

Здесь нет ничего, что могло бы привлечь туриста, здесь нет ничего, что могло бы вызвать у меня хоть толику любопытства.

Но эфир действительно есть, я ощущаю его в разряженном воздухе, словно крохотные, жалящие льдинки. Он ведет меня к единственному красивому зданию – местному храму. Я

усмехаюсь, когда вхожу внутрь. Если бы прихожане знали, кто стоит рядом с ними, их улыбки не были бы столь благостными.

Кинул банкноту нищему на ступенях и прошел внутрь,

внимательно оглядываясь. К кому вел эфир? Порой он собирается хаотично и ничего не значит. Может, и здесь лишь обман, пустышка…

Горло сжалось, а в глазах потемнело, когда я увидел ее. Мне показалось, что я брежу, что солнечный свет, льющийся сквозь витражные окна и слепящий глаза, сыграл со мной злую шутку,

нарисовав эти черты.

Я моргнул. Несколько раз.

Нет… она была. Совсем юная, почти девочка. Светлые волосы, задорная улыбка, глаза цвета небесной лазури. Так похожа, что невыносимо смотреть. Больно настолько, что я очнулся только на улице, когда тот самый нищий окликнул,

поинтересовавшись, не нужна ли мне помощь.

Помощь?

Я вновь обернулся на дверь храма, откуда лились чистые детские голоса. Надо уходить отсюда. Надо убираться как можно дальше и выбросить из головы эту девочку, столь сильно похожую на ту, другую. Да, ее волосы другого оттенка,

да, нет родинки, но все остальное… как две капли воды. Как близнец. Как новое воплощение.

— Эй, приятель, ты точно в порядке? — сипло поинтересовался со ступеней забулдыга.

Я не повернул головы. Сжал кулаки и пошел прочь. Так быстро, как только мог.

***

Я вернулся. Вечером, когда в храме уже не было прихожан.

Священник все рассказал мне, конечно. Девочку зовут Диана,

живет неподалеку с родителями и младшим братом. По воскресеньям поет в хоре, в остальные дни ведет жизнь обычного подростка…

Потом я сидел на ступенях, размышляя. Мне хотелось вновь увидеть эту девочку, заглянуть в глаза цвета лазури, увидеть улыбку. Это казалось наваждением. Я ведь считал прошлое тленом. Все похоронено, все забыто… Так отчего же так больно? Словно еще вчера я разбивал кулаками ту сырую стену,

которую сам же и воздвиг.

Дориций сказал бы, что я ищу прощения, но он ошибается. Я

ничего не ищу. Я лишь хочу посмотреть в глаза цвета лазури.

И именно поэтому вновь ухожу, не позволяя себе двинуться в направлении, указанном священником. Нет ничего для меня.

Все тлен…

***

Алин позвонил, отвлекая от важного совещания.

— Занят, — бросил я, коротко улыбнувшись мужчине, чье лицо знал весь мир.

— Та девочка, за которой ты велел приглядеть, — глухо сказал странник. Внутри пропасть…

— Что с ней? — я не узнаю свой голос.

— Авария, Ландар.

— Где?

Выслушал координаты, уже зная, что сделаю дальше. Лидеру крупнейшей мировой державы придется подождать, у меня нашлись дела поважнее. Я давно не телепортировался на такие расстояния. После того взрыва, что прозвали тунгусским, я почти утратил эту способность, меня хватает лишь на радиус в километр. Но в этот раз я превзошел сам себя, «прыгнув» в карпатские горы. Чуть не сдох, но сделал это. Машина горела на голом склоне, с неба срывались снежинки. Я шагнул в огонь, отшвырнул пылающий кусок обивки. В воздухе висел густой, удушающий запах гари, плоти и плавящегося железа. На передние сидения, вернее, то, что от них осталось, не смотрел,

там родители девочки. На заднем - два тела, одинаково маленькие… но вытащить обоих я не успею, да и бесмыслено… Мальчик уже мертв. А Диана дышит. Она все еще дышит, хотя ее кожа превратилась в сплошной ожог.

Вытащил. Пиджак загорелся, пришлось скинуть. Тело местами тоже, но для меня это мелочи, не стоящие внимания.

Девочка дышала, но так тяжело…

— Нужен вертолет, — сказал я стоящему на скале Алину.

Опустил девочку на землю. Красок, конечно, не было, так что пришлось прокусить палец. Единственное чистое место нашлось на шее, под волосами, которые чудом не сгорели. Там я и начертил первый знак. Этого хватит, чтобы она дожила до

Башни. Алин уже рядом, а вдали шумит вертушка. Мои приказы исполняются быстро.

— Повезло, что в ней есть эфир, — сухо сказал стиратель.

Я усмехнулся. Судьба любит игры. Конечно, в ней есть эфир.

Кто бы сомневался… И еще я ощущаю присутствие того, кого хочу убивать медленно и мучительно, кого не могу найти уже целый век. Аргус. Он был здесь. Его эфир оставляет след с привкусом тлена, который я чувствую. Алин проведет расследование и узнает, почему случилась авария, но я уже предвижу ответ. Здесь не обошлось без моего заклятого друга.

Почему он хотел погубить эту семью? Смотрю на девочку в своих руках.

Все дело в ней, конечно. Я хмурюсь, прислушиваясь к дыханию Дианы. Такая схожесть с Норией, появление

Аргуса… Я давно живу на свете и не верю в случайности.

— Алин, — поднимаю голову. — Есть работа…

***

Ее кожа вновь совершенно здорова, ни следа того страшного ожога, от которого на теле девчонки надувались багровые пузыри.

— Твоя сила впечатляет, — я пожал руку Иону, тот лишь хмыкнул. — Почему она не приходит в себя?

— Диана очнется, — целитель отошел за дверь, вымыл руки.

— Не торопи, Ландар, даже с твоими знаками ее организму нужно время. Чтобы выросла новая кожа, чтобы срослись кости. И лучше, чтобы это произошло в беспамятстве, сам понимаешь, — его голос звучит глухо сквозь шум воды. — Всетаки это не самый приятный процесс…